Не оставлять детей без присмотра, казалось бы, прописная родительская истина. Но в силу необъяснимых причин некоторые взрослые, погруженные в свои заботы, забывают о ней. Трагических случаев, когда из-за невнимательности взрослых страдают дети, увы, не становится меньше.

Сетка – опасная опора

Мой знакомый нейрохирург звонит мне довольно редко, и исключительно по серьезному поводу. В этот раз его звонок был тоже не из разряда потрепаться о том о сем. «Есть серьезная проблема, которую нужно донести читателям. Это даже не проблема, а чрезвычайная ситуация. Нужно встретиться и поговорить», – серьезным голосом сказал он.

Мы договорились о времени и месте встречи. Но, чтобы вы понимали, общаться с нейрохирургом в формате интервью – та еще задача. Сначала несколько раз переносилось время нашей встречи. Причина вполне объяснимая: срочные, многочасовые операции, которые так просто не отложить. Когда все-таки удалось встретиться, моего собеседника то и дело вызывали на консультации, на прием больных, осмотр снимков, поэтому к разговору приходилось возвращаться снова и снова.

За последние недели произошло несколько несчастных случая: дети возрастом от полутора до трех лет выпадают из окон квартир, – говорит Борис Бараненко, врач-нейрохирург высшей категории Донецкого клинического территориального медицинского объединения (ДоКТМО). – Детишки, оказавшись без присмотра родителей, влезали на подоконники, опирались на москитные сетки и выпадали из окон. Дети ведь не понимают, что опираться на сетку очень опасно. Они в большинстве случаев думают, что это стекло, и всем своим весом налегают на нее. Зачастую в таких ситуациях не выдерживают крепления, либо рвется сама сетка.

По словам Бориса Александровича, эта печальная статистика имеет тенденцию к увеличению, и зачастую эти трагические случаи происходят весной и летом, когда квартиры приходится постоянно проветривать.

Повышение родительской бдительности

Из трех недавних случаев лишь в одном удалось спасти жизнь ребенку, – с досадой в голосе рассказывает нейрохирург. – Двухлетнего мальчишку Егора привезли из Горловки. Благо, что этот несчастный случай под свой контроль взял мэр города. Все необходимые действия для спасения ребенка были выполнены в нужном порядке. Его привезли в Донецк. Несмотря на то что он выпал со второго этажа – казалось бы, высота не сильно большая, – этого хватило для перелома свода основания черепа с размозжением лобной и височной долей. Хорошо, что все было сделано вовремя, и жизнь ему спасли. Другого ребенка, который выпал с пятого этажа, привезли в тот же час, когда к нам поступил Егор. К сожалению, его спасти не удалось. Он получил страшнейшие травмы, несовместимые с жизнью. Еще один несчастный случай произошел с малышом, живущим со мной по соседству. Хотя соседи дважды предупреждали родителей о том, что видели их ребенка стоящим на подоконнике, опершимся на москитную сетку. В итоге он выпал из окна. Спасти его жизнь, к несчастью, не удалось.

А вы проводите с родителями воспитательные беседы?

Конечно же, пытаюсь донести до них серьезность и опасность такого безалаберного поведения по отношению к своим же чадам. Мамы и папы отчего-то убеждены в том, что дома детям ничего не грозит. Я удивляюсь тому, что родители то ли недооценивают всю опасность, то ли не знают о ней. Нельзя быть такими легкомысленными. Поэтому я бью тревогу. Нужно максимально доносить до людей, казалось бы, очевидную информацию о том, чтобы взрослые были внимательны и бдительны. Для информирования нужно использовать как можно больше источников: демонстрировать по телевидению какие-то социальные ролики, регулярно запускать бегущую строку, делать сообщения об этом в супермаркетах. Понятно, что люди сейчас озабочены своими проблемами, но нельзя преступно забывать о том, что дети – это самое главное и ценное, что у них есть. У нас с коллегами, когда мы обсуждали эту проблему, родилась даже такая мысль: каким-то образом обязать организации, которые занимаются производством и установкой окон, подготовить специальную памятку, брошюрку с призывом быть бдительнее по отношению к своим детям. Словом, проблема есть, и ее нужно каким-то образом решать.

Аполитичность донецких медиков

Надеюсь, наши читатели проникнуться вашим призывом. Борис Александрович, пользуясь случаем, разрешите задать вам несколько вопросов, не связанных с детским травматизмом.

Да, разумеется, почему бы и нет.

В украинских СМИ приходилось читать, что будто бы медики рес­публиканского здравоохранения едва ли не отказываются помогать жителям Украины. Насколько это имеет отношение к действительности?

Мы никогда никому не отказали в помощи. Наши знания, умения, опыт и возможности – к услугам граждан любых стран, государств и континентов. Лично я за последнее время прооперировал четырех или пятерых человек с опухолями головного мозга, которые приезжали из городов, подконтрольных ВСУ. Ведь люди прекрасно понимают, что, если они поедут в Красный Лиман или Днепропетровск, там они столкнуться с безразличием, хамством и огромными финансовыми затратами, которые не всегда оправданы. И самое печальное, что они не получат той квалифицированной помощи, которую окажут в Донецке. Буквально недавно к нам обратилась женщина, живущая в прифронтовом городе. Она выслала свои рентгеновские снимки, и, когда я посмотрел их, я понял, что ее состояние не такое безнадежное. Она вполне операбельна, но она боится ехать в Донецк. Город, в котором она живет, буквально наводнен военными, техникой… Словом, человек напуган.

А с украинскими коллегами взаимодействуете?

Меня вообще поражает отношение украинских врачей к нам, донецким медикам. Недавно я выписал 49-летнюю женщину, у которой была огромная опухоль головного мозга, расположенная в передних его отделах. Она обратилась в краматорскую больницу. Там ей сказали, что ехать в Донецк нет смысла, потому как здесь не осталось ни врачей, ни оборудования, да и вообще в Донецке живут одни нелюди. Она поехала в Киев к нейроонкологу. Врач вначале удивился, почему она не обратилась к донецким специалистам. Но позже, вместо того чтобы обсуждать ее болезнь, перевел разговор в политическую плоскость и говорил знакомые слова о том, что в Донецке никого из толковых специалистов не осталось и ехать к нам – это гиблое дело. Каким-то образом она вышла со мной на связь, приехала в Донецк, и мы успешно ее прооперировали, фактически спасли женщине жизнь. Вообще, люди, которые обращаются к нам из Украины, рассказывают, что тамошние медики, когда узнают, что пациенты приехали из Донбасса, в первую очередь чуть ли не морали читают на тему «Чего вы оттуда не уезжаете, ведь там жить невозможно». Мы же, в отличие от них, аполитичны.

За время ведения боевых действий пациентов по вашему профилю стало больше или меньше?

Сказать, что больных стало больше или меньше, нельзя. К сожалению, люди к нам обращаются уже в запущенной стадии, когда онкозаболевание в самом разгаре. Если в довоенное время человек, замечая какие-то симптомы, своевременно обследовался, и мы на более ранних этапах предупреждали болезнь, то сейчас люди почему-то затягивают с этим и обращаются к нам уже в критическом состоянии. Да, у нас не все гладко с наличием тех или иных препаратов. Допустим, наш профиль – нейроонкология, сосудистые проблемы по части нейрохирургии – высокотехнологичный профиль. Проведение операций, как бы того ни хотелось, требует серьезных затрат. И не все в этом отношении сводится к медикаментам. Например, для того, чтобы только начать работать с микроскопом, необходим специальный стерильный чехол. По довоенным расценкам он обходился в сумму порядка пятидесяти долларов. И нужно как-то объяснять людям, что есть позиции, оплата которых ляжет на их плечи, что эти деньги врач не кладет в свой карман. Это очень непросто. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что материальное состояние у людей сейчас тяжелое. Но все же нужно понимать, что высокотехнологичные операции сопряжены с материальными затратами.